Светлана Гольшанская - 10 тайн Охотника на демонов [СИ]

— А ты знаешь другой способ борьбы с драконом? — поинтересовался пустынник, когда церемония завершилась.

— По мне так с ними лучше полюбовно договориться, — расплывчато ответил ему Охотник.

— И ты бы смог… ну договориться с этим драконом? — продолжал допытываться пустынник.

— Кто, я? — Николас смутился. — Я вообще-то не за этим пришел. А может, ты знаешь, как увидеть хана Саргала?

— Конечно, знаю, кто в Мараканде этого не знает? В мавзолее он. Но сейчас идти не советую. Очередь там огромная. Все хотят проститься, — добродушно ответил ему мужчина.

— Как, хан умер? — с досадой переспросил Охотник.

— Уж десять дней прошло. Собственно, по этому случаю и посвящение, — развел руками пустынник.

"Ну и что дальше?" — спросил он у Тангрума.

"Без понятия", — раздраженно бросил тот.

"Слушай, ты вообще бог или как?" — не выдержал Николас и вспылил.

"Или как… Вообще-то ты велел мне заткнуться. Вот сейчас я это и сделаю", — обиженно ответил ему Западный Ветер.

— Да ты точно с богами говоришь, — прервал их перепалку пустынник своим восхищенным вздохом. — Ты бы мог стать защитником принцессы.

— А? — Николас не уловил суть его предложения.

— Чтобы успешно пройти посвящение у принцессы должен быть хороший защитник, — с радостью пояснил ему незнакомец. — Визирь Салим сейчас разыскивает их по всему Эламу. За свою службу они вправе попросить все, что пожелают. Главное, чтобы принцесса их выбрала.

— Ну, хорошо, я вижу, что ты из кожи вон лезешь, чтобы сосватать мне эту работенку. Вопрос — зачем? — Охотник не выдержал этой игры и решил пойти в лобовую атаку.

— Я хочу помочь принцессе. А ты похож на достойного защитника, — пожал плечами тот.

— Ну, хорошо, — сдался Николас. — Говори, что у вас за посвящение, зачем вы скармливаете принцесс дракону?

— Вообще-то скармливание в план не входило, — почесав затылок, признался пустынник. — Принцесса должна принести с острова посреди реки рубиновое яблоко. Если она сумеет это сделать, то тогда все ханства Элама признают ее законной наследницей маракандского престола, она выйдет замуж за хана Фарзул-хааба и будет жить долго и счастливо. А если все потерпят неудачу, то тогда соседние правители сотрут Мараканд с лица земли.

— Какое-то глупое посвящение, — скептично хмыкнул Охотник. — Сомневаюсь, что его вообще можно пройти.

— Но ты попробуешь? — пустынник глядел на него с отчаянной надеждой, как будто он был последним шансом для утопающего.

— Ладно, а как мне встретиться с этим визирем? — смягчился Николас.

— Так я тебя проведу, — воодушевленно заулыбался мужчина.

"А этот пустынник не так прост, как кажется. Одет по-простому, а вхож к самому визирю. Да еще и в государственных делах так хорошо осведомлен. Что-то тут нечисто".

Пустынник хитро улыбнулся и, схватив Охотника под руку, потянул его за собой по грязным кривым улочкам Мараканда. Они дошли до дворцовой стены и нырнули в кусты, за которыми скрывался потайной ход. К вящему удивлению Николаса, пустынник снял с шеи внушительных размеров ключ и ловким движением отпер дверь. Ханские стражники на другой стороне учтиво склонили перед ним головы, провожая его странными, перепуганными взглядами.

Они оказались на мужской половине дворца. Незнакомец уверенно прошествовал в покои визиря, не отпуская руки Охотника. Визирь Салим встретил их в роскошном халате из красного бархата с пышным тюрбаном на голове. Это был немолодой уже мужчина невысокий и грузноватый, но в его глазах до сих пор не угасли янтарные искорки-хитринки.

— Многоуважаемый визирь Салим, этот человек хотел бы стать защитником принцессы, — обратился к нему пустынник.

Визирь скорчил страшную гримасу, как будто проглотил целиком недозрелый лимон.

— Камиль, ты совсем из ума выжил? Надира уже выбрала придворного иллюзиониста Хасана.

— Зато Инай никого не выбрала. Покажи ей его, — повелительным тоном сказал ему бродяга.

— Камиль, ты забываешься, — тут же рыкнул на него Салим. — Пока еще я тут всем распоряжаюсь.

— О, великий и мудрый визирь Салим, смиренно прошу вас показать Инай этого человека, — Камиль согнулся в раболепном поклоне.

Расслышав какую-то понятную только им двоим иронию в голосе Камиля, Салим еще больше разозлился, но хорошенько поразмыслив, сдал свои позиции.

— С чего ты решил, что этот оборванец сможет стать защитником? — с видом обреченного спросил он. — Расул был знаменитым мудрецом и звездочетом. Хасан — придворный иллюзионист. А кто это такой?

— Он разговаривает с богами, — с нескрываемым торжеством сообщил ему пустынник.

Николас поперхнулся от неожиданности:

"Что за бред они несут?"

"Может, они покланяются юродивым?", — ехидным тоном ответил ему Тангрум.

— Ладно, все равно Инай его никогда не выберет, — окончательно сдался визирь.

Камиль коротко кивнул ему и вышел в ту же дверь, из которой пришел. Визирь повел Николаса на женскую половину. Они вышли во дворцовый сад с аккуратными кипарисовыми аллейками и благоухающими плодовыми деревьями. На скамейке в тени широколистной пальмы сидела невысокая худенькая девушка и кормила финиками маленькую обезьянку. Ее лицо так же было скрыто полупрозрачной вуалью. Завидев мужчин, она тут же встала.

— Инай, этот человек хочет стать твоим защитником, — сухо сказал визирь, указывая на стоящего рядом мужчину.

Обезьянка тут же прыгнула Николасу на плечо и начала обнюхивать.

— Малала, прекрати, это невежливо, — строго выговорила девушка и обезьянка, громко пискнув, прыгнула обратно к ней на руки. — Я уже говорила тебе, Салим, я не хочу выбирать защитника. Это слишком жестоко.

— Но Инай, Маяса погибла. Завтра будет посвящение Надиры. Ты обязана выбрать защитника, — сделал слабую попытку увещевать ее визирь. — Его привел Камиль. Он решил, что этот человек разговаривает с богами.

При упоминании имени пустынника девушка неожиданно расслабилась. Видно, его мнение много для нее значило.

— Хорошо, Салим, дай ему узду, — визирь злорадно ухмыльнулся. Девушка продолжила, испытующе глядя на Охотника:- Приведешь ко мне тулпара из отцовского табуна — выберу тебя защитником.

Николас хотел что-то спросить, но визирь бесцеремонно схватил его за руку и потащил за собой. Они вышли за пределы дворца на большой луг у самого берега реки, где пасся табун в несколько сотен голов. Разморенные от полуденного солнца табунщики безобразной кучей валялись на земле. При виде визиря они тут же повскакивали со своих мест и начали самозабвенно кланяться.